Бежать оттуда в Россию больше нет смысла
Россия и КНДР в среду подписали соглашение о взаимной выдаче лиц, нелегально въехавших на территории стран. Документ стал итогом визита в РФ заместителя северокорейского министра иностранных дел Пак Мён Гука. На очереди, по данным “Ъ”, вступление в силу еще и соглашения о взаимной помощи по уголовным делам. В России, только по официальным данным, находится более 20 тыс. северных корейцев, многие из которых любыми способами пытаются остаться здесь, чтобы не возвращаться на родину. И если россиянину выдворение из КНДР в Россию ничем не грозит, то гражданина КНДР на родине ждут трудовые лагеря или смертная казнь. В том, как изменится положение перебежчиков из Северной Кореи на фоне сближения с РФ, разбирался “Ъ”.
«Успешно прошли переговоры в ФМС. Было подписано соглашение о передаче и приеме лиц, незаконно въехавших и незаконно пребывающих на территории РФ и КНДР. Церемония подписания состоялась во вторник»,— заявили в среду агентству «Интерфакс» представители северокорейского посольства в Москве. Делегация из КНДР во главе с заместителем министра иностранных дел Пак Мён Гуком находится в Москве с пятницы, и этот документ был основной целью поездки. В ФМС суть соглашения объясняют так: если у иностранца нет законных оснований находиться на территории России, то он привлекается к административной ответственности и высылается из страны. «Такой механизм передачи, в отличие от депортации и выдворения, является дипломатическим способом высылки лиц, нарушивших миграционное законодательство»,— заявили “Ъ” в ведомстве. В случае необходимости российская сторона может оказать задержанному нелегалу медицинскую помощь, но первое, что она обязана сделать,— уведомить представителей северокорейских миграционных служб.
«Это колоссальная воля к жизни»
Выходцу из КНДР Киму, который находится в России с 2012 года, чтобы не оказаться на родине, теперь одна дорога — в ФМС получать временное убежище, а иначе его ждет процедура «дипломатического» выдворения. И на родине его не ждет ничего хорошего. В 1997 году он впервые бежал из Северной Кореи — от голода. Колледж, где он учился, закрыли, Ким, будучи сиротой, оказался на улице. Тогда он впервые решил сбежать в Китай. И это ему удалось. Десять лет он прожил в разных областях страны, а затем попробовал перебраться в Россию, но старая карта, которую он взял с собой, подвела: вместо границы с РФ он попытался пересечь китайско-казахскую границу. Там его задержали и выдворили в КНДР. За попытку побега он десять лет просидел в трудовых лагерях, но в 2012 году ему снова удалось сбежать. «Это колоссальная воля к жизни, конечно,— говорит глава комитета “Гражданское содействие” Светлана Ганнушкина, по сути, единственный российский правозащитник, занимающийся беженцами из Северной Кореи.— Но наши власти, наращивая дипломатические отношения с КНДР, явно не настроены упрощать получение убежища северным корейцам».
С 2012 года Ким при содействии Светланы Ганнушкиной пытается получить убежище, но постоянно получает отказы — в ФМС говорили, что у него нет оснований для такого статуса. Последний раз ему отказали на прошлой неделе, но поднявшаяся в СМИ кампания в его защиту, похоже, принесла свои плоды. Как стало известно “Ъ”, его срочно вызвали в ФМС для очередного интервью, а временное убежище Ким может получить уже на этой неделе. Однако тем, кто решит бежать в Россию после 2 февраля, явно придется еще сложнее.
Кореец — не украинец
Согласно официальной статистике ФМС, с 2011 года временное убежище в России получили 68 граждан КНДР. За это же время беженцами были признаны лишь два человека — больше в РФ нет граждан КНДР с таким статусом. Для сравнения: статус беженцев имеют 311 граждан Афганистана, и еще 656 афганцев получили временное убежище. Такая благосклонность ФМС объясняется скорее тем, что в стране не утихают войны, хотя, отмечает госпожа Ганнушкина, в последнее время и афганцы стали испытывать трудности с убежищем. Больше всего статусов беженца и временных убежищ получили граждане Украины, причем всего за последние два-три года, когда в Киеве случилась революция, а затем на Донбассе начался вооруженный конфликт: около 300 человек признаны беженцами, но временное убежище получили более 400 тыс. человек. «Это преимущественно представители прежнего правительства и жители Донбасса. В ФМС есть негласная установка — давать статус беженца как можно реже, но с Украиной было сделано исключение. Едва ли на фоне отношений РФ и КНДР такое же исключение ждет северокорейцев»,— говорит глава «Гражданского содействия».
Всего в РФ, по данным ФМС, находится более 20 тыс. граждан Северной Кореи. Помимо сотрудников дипмиссий и студентов это еще и работники своего рода трудовых лагерей. Завозить граждан КНДР для работы в РФ начали с 1947 года — преимущественно на предприятия Дальнего Востока, Сибири и Урала. Для нынешних российских предприятий это по-прежнему дешевая рабочая сила, для северокорейцев — один из немногих способов заработать. Правда, до 70% месячного заработка (составляет около $100 в месяц) они должны отдавать своему государству. Трудятся граждане КНДР под присмотром приставленных к ним сотрудников северокорейских госорганов, следящими, чтобы не было побегов. Но они все равно случаются.
Весной 2001 года гражданин Северной Кореи Джонг Кум-Чон незаметно вышел со стройки под Екатеринбургом и больше не вернулся. Истории перебежчиков из КНДР всегда изобилуют белыми пятнами: Кум-Чон так и не объяснил никому, что за странный «фээсбэшник Володя» встретил его спустя несколько дней и помог избежать выдворения. Не исключено, что в обмен перебежчик помогал северокорейским спецслужбам искать своих сограждан в РФ, но сам Кум-Чон никогда природу этих отношений не объяснял. Этого не может понять даже сама Светлана Ганнушкина, знакомая с Кум-Чоном уже много лет. Судя по всему, отношения Джонг Кум-Чона с российскими спецслужбами разладились. Так или иначе, в итоге кореец перебрался в деревню под Екатеринбургом, женился на русской, с которой у него родился сын Антон.
История Кум-Чона вообще выглядит слишком благополучной для перебежчика: к апрелю 2007 года он перебрался в Подмосковье, обратился в «Гражданское содействие» и Управление верховного комиссара ООН по делам беженцев (УВКБ). «Я уже много лет хожу с этой историей, предлагая кому-нибудь написать по ней сценарий, если бы я сама в ней не участвовала, я бы не поверила»,— говорит госпожа Ганнушкина. После подачи заявки господина Кум-Чона позвали в московское отделение ФМС. Взяв бумаги, сотрудник ведомства попросил подождать полчаса. Спустя 30 минут в кабинет вошли сотрудники ФСБ и северокорейских спецслужб. Джонг Кум-Чон понял, что это конец: на родине он уже давно считается преступником.
Выдавать лучше, выдавать чаще
Как выяснил “Ъ”, в ближайшее время и нарушившим уголовное законодательство КНДР в РФ придется непросто. В ноябре прошлого года министр юстиции Александр Коновалов во время официального визита в Северную Корею подписал двустороннее соглашение «О взаимной правовой помощи по уголовным делам». Как заявили “Ъ” в Минюсте, документ еще не вступил в силу, но его ратификация находится в активной фазе, поэтому искать перебежчиков корейским спецслужбам скоро станет еще проще. При этом в договоре, с текстом которого ознакомился “Ъ”, уточняется, что «компетентные органы одной из сторон» не могут «осуществлять на территории другой стороны полномочия, которые отнесены исключительно к компетенции органов другой стороны». Иными словами, северокорейские спецслужбы не могут самостоятельно преследовать граждан КНДР на территории РФ.
Однако история господина Кум-Чона заставляет предположить, что до подписания двусторонних документов к этому пункту они относились не слишком внимательно. Из Москвы корейца под конвоем вывезли в Хабаровск. «Формально он не вылетал из Москвы. Как мы потом выяснили, ему привезли совершенно новый паспорт — на другое имя, с его фотографией, абсолютно легальный. Становится понятнее, как “исчезают” перебежчики»,— говорит сотрудница «Гражданского содействия» Елена Буртина. Корейца привезли в Хабаровск и отвели в какое-то здание неподалеку от аэропорта, оставив на четвертом этаже. На окнах были решетки, и силовики не предполагали, что задержанный попробует бежать. Но в стрессовой ситуации в худощавом корейце проснулась огромная сила. Ему удалось отогнуть решетку и спрыгнуть. Джонг Кум-Чон бросился бежать. По дороге ему попались несколько таджиков, которые сообщили, что спрятать его не смогут, но полиции ничего не скажут. В итоге его на дороге подобрала русская пара, которая спрятала беглеца в подвале своего дома под Владивостоком. Оттуда господин Кум-Чон позвонил родным, которые вместе с сотрудниками УВКБ ООН и правозащитниками срочно отправились за ним. На двух машинах делегация приехала к тому самому дому, быстро усадила господина Кум-Чона в один из автомобилей и собиралась было ехать в аэропорт, но из-за сопок появились два джипа. «В нем сидели люди азиатской внешности. Стоило нам тронуться, как они погнались за нами. Это была настоящая погоня»,— вспоминает Светлана Ганнушкина. Оторваться от нее удалось с помощью хитрого трюка — один из сотрудников УВКБ ООН, китаец, приоткрыл окно в машине, чтобы преследователи увидели его и приняли за корейца. Водители джипов купились на уловку и отстали, а автомобиль с господином Кум-Чоном помчался дальше. Статуса беженца и даже временного убежища он в итоге в РФ так и не получил. При содействии УВКБ ООН гражданина КНДР переправили в Южную Корею, где он сейчас и живет с семьей.
«В случае выдачи их ждет незавидная судьба»
Если бы Джонг Кум-Чона выдворили на родину, его ждал бы расстрел или, как Кима, трудовые лагеря. «Этих людей в случае выдачи ждет крайне незавидная судьба»,— подтвердил “Ъ” кореевед, исполнительный директор Национального комитета по исследованию БРИКС Георгий Толорая. «Если на родине выяснится, что северокорейские перебежчики контактировали с южными корейцами или христианскими миссионерами, то их ждет смерть или пожизненное заключение,— пояснил “Ъ” исполнительный директор Комитета за права человека в Северной Корее Грег Скарлатойу.— Если нет — минимум два-три года трудовых лагерей, а дальше — в зависимости от того, что удастся вытянуть из человека на допросе с применением пыток». Эту информацию еще в 2013 году подтвердила созданная по решению ООН независимая Международная комиссия для расследования нарушений прав человека в КНДР. В ходе конфиденциальных бесед с 240 беглецами из Северной Кореи эксперты пришли к выводу, что эти нарушения «по своей тяжести, масштабам и характеру являются беспрецедентными в мире».
Несмотря на громкие выводы независимой комиссии, в офисе УВКБ ООН на просьбу “Ъ” прокомментировать подписанное накануне соглашение между Россией и КНДР уклончиво ответили, что «все страны должны уважать Конвенцию ООН о статусе беженцев 1951 года». В ее рамках (статьи 31–33) запрещен насильственный возврат ищущих убежище, если доказано, что на родине им грозит преследование по политическим мотивам. Однако в РФ официально не считают КНДР страной с каким-то особым отношением к беженцам. «В настоящее время по всему миру активно ведется процесс заключения соглашений о реадмиссии, предусматривающих прием-передачу незаконных мигрантов. РФ не является исключением»,— говорят в ФМС.
Из комментария ведомства следует, что России заключила уже 16 аналогичных соглашений: с государствами Евросоюза, Норвегией, Швейцарией, Китаем, Монголией, Вьетнамом, Турцией, Сербией, Арменией, Узбекистаном, Казахстаном, Киргизией, Украиной и Белоруссией. Однако все эти страны, за исключением Узбекистана, по степени нарушений прав человека несравнимы с Северной Кореей (по данным рейтинга международной правозащитной организации Freedom House, КНДР наряду с Узбекистаном входит в десятку стран с наихудшими показателями в сфере соблюдения прав человека).
Грег Скарлатойу считает, что после заключения соглашения Россия может пойти в вопросе северокорейских беженцев по китайскому пути. «Китай при наличии такого же соглашения с КНДР часто выдает корейцев обратно. Аргументация такая: они нелегальные экономические мигранты, а не политические беженцы и не заслуживают защиты,— отметил правозащитник.— Но в КНДР любое пересечение границы без разрешения является преступлением политического характера».
Старший научный сотрудник ИМЭМО РАН, посол России в Южной Корее в 1993–1997 годах Георгий Кунадзе также полагает, что соглашение ухудшит положение северокорейских граждан, желающих получить убежище в России. «Ранее выдавать их Северной Корее мешали правозащитники, которые сразу же поднимали шум и не давали этого сделать,— сказал он “Ъ”.— Теперь выдавать их будут автоматически, так как межправительственное соглашение по статусу выше, чем национальное законодательство».