Почему россиянам не хватает лекарств
Возникавшие весь год скандалы с дефицитом лекарств, используемых при лечении COVID-19, и других жизненно важных препаратов ярко показали уровень напряженности диалога фарминдустрии с государством. Каждая из сторон пыталась выбить для себя требуемое: власти — много дешевых лекарств, участники рынка — собственные правила игры. Шишки в этой войне получили в первую очередь пациенты, а коронавирус резко увеличил число жертв. Перемирие, хотя бы временное, стало актуальным как никогда.
Тлевший не первый год конфликт между государством, фармпроизводителями и аптечными сетями в пандемию разгорелся с новой силой. Противостояние привело к тому, что в разгар коронакризиса Россия ощутила серьезный дефицит лекарств, рекомендованных Минздравом для борьбы с COVID-19, и сопутствующих лечению вируса препаратов. В этой битве, как бывает в военное время, больше всего пострадало мирное население, то есть пациенты.
Тревожные сводки начали поступать с фармацевтического фронта уже перед весенним локдауном, когда испуганные россияне в панике скупали любые препараты, которые, по их мнению, помогли бы против вируса. Результатом стал резкий скачок выручки аптечных сетей. В целом с января по октябрь россияне на все лекарства потратили 958 млрд руб., что на 8,3% больше, чем годом ранее, выяснили в IQVIA. Самый сильный всплеск был в марте, когда общие продажи фармпродукции в аптеках выросли на 30%, до 124,7 млрд руб.
В ожидании худшего россияне массово приобретали противовирусные и противовоспалительные средства, антисептики и антибиотики, что вызвало их дефицит.
В еще больших масштабах ситуация повторилась во вторую волну пандемии. «Общероссийский народный фронт» при проверке 11 тыс. аптек по всей стране выявил нехватку в половине точек Мурманской, Вологодской областей, Карачаево-Черкесии, Камчатки фавипиравира, гидроксихлорохина, умифеновира. Тогда же эноксапарин натрия исчез в Москве и Подмосковье.
Власти объясняли ситуацию ажиотажным спросом: по данным Минпромторга, потребность населения в лекарствах выросла в 15 раз, а фармпроизводители смогли увеличить мощности лишь вдвое. Сами компании утверждали, что им приходится работать круглосуточно, и переводили стрелки обратно на чиновников и регулирование, включая маркировку. На этой же стороне фронта выступали аптечные сети.
Проблема захватила не только розничный сегмент, но и госзакупки: несмотря на их рост, в регионах регулярно вспыхивают локальные пожары дефицита лекарств в больницах.
Одна из причин — обострение давних сложностей во взаимоотношениях поставщиков с госзаказчиками из-за низкой предельной цены препаратов для медучреждений. Производители просто отказываются участвовать в тендерах. Так произошло в 2020 году с закупками семи препаратов для лечения COVID-19: по ним не состоялось 30–60% объявленных торгов.
По закону у госзаказчиков есть право неоднократно объявлять торги с новой ценой, пока она не устроит фармкомпании. Явным саботажем со стороны поставщиков или картельным сговором это назвать нельзя, говорят юристы, так что прием может быть эффективным, фарминдустрия в целом успешно использовала его и до коронакризиса.
У фармкомпаний своя правда. «Чиновники берут на себя повышенные социальные обязательства по удешевлению и доступности лекарств и перекладывают большую часть ноши на нас»,— возмущается один из крупных производителей. Хотя из-за пробуксовки закупок некоторые препараты так и остаются недоступными, а формально дешевые средства все равно дорожают.
В пандемию, из-за которой вырос интерес властей к лекарственному обеспечению, у компаний появились шансы занять особенно удобную позицию в «ценовой войне» с государством, и вряд ли они их упустят.
Сложившаяся ситуация ярко проявила позиционную войну, которая не первый год скрыто шла в фарминдустрии. На одной стороне в ней — государство, на другой — производитель, на третьей — розница, а на пересечении всех линий огня оказались пациенты. У каждой стороны свои интересы: розница и производители хотят заработать, государство — снять социальное напряжение, используя зачастую популистские методы. Но сейчас в эту битву вступила еще одна сила, истощающая ресурсы всех сторон и гражданского населения,— коронавирус. И всем остальным, может быть, пора бы достигнуть продуктивного перемирия. Кто знает, сколько будет волн у пандемии и какие еще болезни нам грозят.